Колобок в Теремке

В Сказочном Подпространстве, Хи-Хрен знает каком государстве жил-был Теремок. Ой, не так: жили-были в Теремке Муха-позолоченное брюхо, Блоха-попрыгуха, Комар-пискун, Мышка-норушка, Лягушка-квакушка, Зайчик-побегайчик, Лисичка-сестричка, Волчище-серый хвостище.

Без границ жили, бюджет по справедливости делили: Мухе — полное валюты брюхо, Блохе — от дохлого осла ухо, Мышке — лимон золотишка, Лягушке — три медные полушки, Зайчику — кочерыжку от капусты, Волчищу — зелёных банкнот со хрустом. Комар у всех кровь пил, тем и жив был. А Лисичка-сестричка хвостиком махала, процент за регистрацию со всех снимала, да на тёплых морях отдыхала. И хотя вкусы у обитателей Теремка были разные, кто любил капусту, а кто — зайчиков, в одном они сходились — в урсофобии, или по-простому — в медведебоязни. На все лады костерили они бедного Мишку, желая ему упасть на Дно без покрышки. А Мишка, забыв к Теремку дорогу, обустраивал к зиме Берлогу.

Теремок стоял на солнечной опушке, а в глубине леса в древней избушке Баба-Яга с Кощеем сидели в печали и что делать не знали. Хотели сотворить зло, а им всё не везло. Поскребли они в затылках, а потом — по сусекам. Наскребли всякого сору для доброй ссоры, добавили мышиной заразы, да взглядов от дурного глаза, а для пышности сдобы добавили крысиной злобы. Яга тесто замесила, да Колобок слепила. Кащей хворосту притащил, печь протопил. Испекли злодеи Колобок, румяный бочок. К нему крылья от дохлой вороны прилепили, да в небо Колобок и запустили:
— Лети в Терем, Колобок!
Зарази весь Теремок
заразой мышиной,
злобой крысиной!

Полетел Колобок к Теремку. Видит — Зайчик из окошка выглядывает. Колобок вокруг Зайчика круги вьёт, да свою песенку поёт:
— Я — румяный Колобок!
Съешь скорей меня, дружок!

Зайчик на Колобка глаза скосил и пробасил:
— Я животное травоядное, пошла прочь, зараза нарядная!

Колобок от такого баса чуть наземь не упал: где ж это видано, чтобы зайцы не тонким голоском верещали, а басами по ушам ударяли? Отошедши от когнитивного диссонанса, полетел Колобок к Волчищу петь романсы:
— Я — румяный Колобок!
Съешь скорей меня, Волчок!

Волчище сидел на крылечке, в мечтах об упитанной овечке, курил сигару из самосада, сочиняя о своих подвигах балладу.
— Пошёл вон, недоделанный каравай! — завопил Волчище тонким дискантом. — Какую рифму спугнул, зараза размалёванная! Да чтоб на тебя Медведь сел!

Пуще прежнего удивился Колобок, ведь было ему невдомёк, что намедни Волчище свой голосище проиграл Зайчику в карты сроком на седьмицу, ей-ей, не вру, чтоб мне утопиться!

Полетел Колобок дальше, а навстречу ему Лисичка-сестричка. Возвернувшаяся с тёплых морей хитрованка чистейших кровей, разнаряженная, напомаженная, глазками играет, хвостиком махает. Колобок вокруг Лисички увивается, да перед нею распинается:
— Хвастать я, мадам, не стану —
я прекрасен, спору нет!
Даже ярому гурману
пригожусь я на обед!
Ах, попробуйте кусочек,
откусите только раз,
а потом ещё разочек,
чтоб скорей словить экстаз!

Лисичке такое внимание лестным показалось, взяла она Колобка в руки и пошла в Теремок, напевая при этом:
— Не мадам я, а девица,
Очень скромная при том.
Но с такою дивной птицей
Я войти готова в дом.
Подадим тебя мы к чаю,
будет классный five o’clock.
Ой, сегодня загуляю…
Ну, садись на язычок!

Колобок на язычок сел, Лисичка его и проглотила мигом, только пёрышки выплюнула. В Теремок вошла совсем не в адеквате: сарафан снимает, деньги бросает, жаром так и пышет, ничего не слышит. Увидали звери такое дело и побежали из Теремка куда глаза глядят: Муха — к Слону в ухо, Блоха — в собачьи меха, Комар — к Деве в будуар, Мышка — в норку в припрыжку, Лягушка — в пивнушку, Зайчик — к Мазаю в сарайчик, Волчище — в лесную темнотищу…

Опустел Теремок, а Лисичка к тому времени уж и окоченела. Пришли Баба-Яга с Кащеем в Теремок, Лисичку за хвост на помойку выкинули, а сами стали жить-поживать, да зла наживать. А потом пришёл Медведь, увидел Теремок, да и говорит: «Пенька нету, сяду на Теремок, да съем пирожок!» Ну и сел. Теремок и сложился под Мишкой в гармошку, придавив Ягу с Кощеем. Из них и дух вон вышел. Вонючий, но горючий. Медведь дух собрал, да Обезьяне продал. Тут и сказке конец, а тому, кто слушал — солёный огурец. А кто ещё и побритый — тому стопочку аква виты!