Стул отдохновения
В известной русской народной сказке про трех медведей есть одна сюжетная странность. Последовательность событий там излагается так:
1) Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михаиле Ивановича. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина. Третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая. Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки; потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки, и Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.
2) Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой — для Михаила Иваныча, другой поменьше — Настасьи Петровнин, и третий, маленький, с синенькой подушечкой — Мишуткин.
Спрашивается: эта девочка — идиотка? Почему она сперва ест стоя и только после еды решает сеть на стул? Как она вообще дотягивается до стола, за которым сидят медведи?
Все дело в том, что известная русская народная сказка про трех медведей на самом деле является не русской народной сказкой, а обработкой английской литературной сказки, в которой все объясняется очень просто: девочка сначала ест за столом в столовой кашу, а после еды идет отдохнуть в гостиную — посидеть в креслах: in the chair, а не on the chair.
Поскольку простому русскому человеку в креслах сидеть не полагается, да и гостиной у него нет, Лев Николаевич Толстой, пересказавший в 1875 году историю Роберта Саути на русском языке, заменил, ничтоже сумняшеся, кресла стульями.
@Глазарий языка