Минутка философии от Виктора Мараховского
Ко мне, ув. друзья, пару раз обратились с вопросом, что я думаю о т.н. деле «Нового Величия».
Как честный человек, я ничего не думаю. Я не вижу никакой возможности думать о деле, по которому в открытом доступе нет практически никакой внятной и подтверждённой конкретики.
Повторюсь: внятной и подтверждённой конкретики.
Внятная и подтверждённая конкретика — это не сообщения о том, чем больны арестованные девицы, распадающиеся на ходу.
Это не ссылка на пересказ пересказа рассказа «знакомого полковника ГРУ» о том, как именно из девиц соорудили жертвенный суши-сет на алтарь режима.
Это, с другой стороны, и не скрин тележеньки околовластного пиарщика, в котором, продравшись через свойские подмигивания и упоминания каких-то инициалов, можно прочесть, что «на самом деле там в деле всё так круто, что вы закачаетесь».
Внятная и подтверждённая конкретика, ув. друзья — это официальные заявления следствия или адвокатов, относящиеся непосредственно к материалам дела (а не к полураспаду девиц и произволу суда). Это полный текст обвинительного заключения, пусть и с вымаранными фамилиями. Это показания обвиняемых в ходе судебного следствия, а также выступления сторон в ходе прений.И это мотивировочная часть приговора.
Словом — всё то, вместо чего современная медиасфера предлагает бесконечное пластмассовое разнообразие цветных пустышек, именующихся информацией, но ею не являющихся вообще.
И вот о них, собственно, хотелось бы поговорить, ув. друзья.
…К этим пустышкам не применимо даже ругательное слово «симулякры» — ибо они не притворяются описанием реальности, а просто заменяют его.
Они даже не враньё, потому что врун по крайней мере добросовестно рисует перед нами ложную картину. Врун приносит нам портрет слона и убеждает, что это носорог.
А то, с чем мы постоянно имеем дело сейчас — не имеющее пока названия действо, в ходе которого нам продают банку шпрот и утверждают, что это отличный портрет носорога — заводи и езжай.
Говоря проще — наш современник сегодня отлучён уже не от правды. Его отключают даже от лжи, потому что ложь — это тоже сложное культурное явление, предъявляющее известные требования как к лжецу, так и к тому, кого он обманывает.
Ведь никто никому не сможет изложить ложную картину мира, если оба участника не понимают, что такое вообще картина мира, как она строится, какие в ней обязательные элементы и нафига она нужна.
То, что мы переживаем сегодня — уже нельзя описать в терминах старого доброго противостояния правды и лжи. Происходит распад самого смыслового поля, на котором правда и ложь должны боксировать.
…На днях я зашёл в крошечный торговый центр у Речного и увидел там кофейную стойку как у взрослых, с юным баристой и грифельной доской. На доске было написано:
«Новинка! Попробуйте ваш любимый овсяный напиток 120 р».
— Кто это придумал? — спросил я.
— Я! — ответил гордый бариста.
В следующие две минуты я понял, что этот приятный молодой человек не понимает, чё в написанной фразе не так.
Мы вступили в страшноватую эпоху, где пробуют свои любимые новинки. Где таблетки помогают до двух раз эффективнее. Где, посылая в мозг современника какую-нибудь фразу, вы понятия не имеете, в каком виде она доберётся до его сознания — и не будет ли она подменена по пути каким-нибудь носорогом.
