Нищепанк шагает по планете
Нищепанк — предположительно наступивший сегодня этап в истории человечества, характеризующийся:
1) Упрощением, алгоритмизацией и примитивизацией культуры (ибо предложение формирует спрос, и в мире одновременно бюрократизированном и технологичном в итоге «всё выглядит тупо и одинаково»);
2) Виртуализацией потребления (продавать виртуальные копии любого явления выгодней, чем физические, поэтому их внедряют изо всех сил)
3) Киборгизацией эмоций (многое из того, что примитивизировано и виртуализировано, также можно и препоручить роботам. Поэтому в мир пришли ИИ-онлифанщицы и ИИ-фемдомы)
4) Элитизацией традиционных ценностей (иметь семьи, классическое образование, кучу мелких детей и религию теперь позволяют себе только состоятельные).
Каждый из этих факторов динамично связан с другими.
Агентство Т’АСС сообщает: всемирная федерация спортивного фистинга продлила временное блокирование членства РФСФ и недопуск к соревнованиям. Как пояснил пресс-секретарь Федерации Гейрих фон Швуль, запрет на соревнования продлится, пока Россия не выведет из Украины.
Со своей стороны, представители РФСФ заявили, что это нечестно, поскольку федерация почти в полном составе осудила Россию, покинула территорию страны-агрессора и живёт и тренируется в Ереване.
Макс и Никита сталкиваются на электросамокатах в парке имени культуры и отдыха. Долгое молчание, парни изучающе смотрят друг на друга.
Макс:
— Я традиционалист, философ-пятикурсник. Член «молодёжного совета будущих лидеров России» и просто добрый русский человек.
Никита:
— Я подкастер, интернационалист, сталинист и криптоинвестор.
Макс:
— Так.
Никита:
— Да.
Макс:
— Ну так что — обсудим Ильина или сразу пойдём ко мне?
Никита:
— Я думал, вы уж и не предложите.
Уезжают вдвоём на одном самокате.
Все люди, ув. друзья, делятся на три категории.
Первая — борцы за равенство: они считают, что кто бы сколько ни наработал, делить результат надо по-честному. То есть с ними. Когда все люди станут достаточно сознательны, чтобы понять высшую справедливость равенства и вкалывать без гнусного вопроса «а что я буду с этого иметь», всё станет хорошо навсегда.
Вторая категория — фашисты: отличительная черта их состоит в том, что жить полноценной жизнью имеют право только лучшие (то есть опять-таки они сами), а остальных не просто «порой приходится», а можно и НУЖНО ТРАТИТЬ. Ибо они, остальные, не избранные: им можно и нужно врать, обещая и подлизываясь, и их можно и должно бросать в топку, чтобы великие замыслы сбылись.
И, наконец, третьи — считают, что надо просто работать и жить, и по возможности хорошо и честно (на самом деле «хорошо» и «честно» — это две взаимосвязанные сущности).
Первые две категории или презирают третью за недостаточное величие помыслов, или ненавидят её за её несправедливую привилегию трудоспособности. Но как только им удаётся её где-нибудь победить — это место становится очень печальным и бедным, и осыпается, и разваливается, и захлёбывается во вранье, и убивается обо что-нибудь.
А потом снова приходят третьи — презираемые всеми борцами и титанами люди труда — и всё отстраивают.
С прошедшим праздником труда, ув. друзья.
