О Николаевском посте – и капитане Невельском
14 (или – 1 по ст. ст.) августа 1850 года капитан первого ранга Геннадий Невельской поднял русский флаг в устье Амура, на мысе Куегда – и заявил: «Отъ имени Россійскаго Правительства симъ объявляется всѣмъ иностраннымъ судамъ, плавающимъ въ Татарскомъ заливѣ, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурскій край до Корейской границы съ островомъ Сахалинъ составляютъ Россійскія владѣнія, то никакія здѣсь самовольныя распоряженія, а равно обиды обитающимъ инородцамъ не могутъ быть допускаемы. Для этого нынѣ поставлены россійскіе военные посты въ заливѣ Искай и на устьѣ р. Амура. Въ случаѣ какихъ-либо нуждъ или столкновеній съ инородцами предлагается обращаться къ начальникамъ постовъ».
После столь сильного заявления Невельской отбудет, оставив на боевом посту шестерых матросов – в окружении упомянутых инородцев, слегка шокированных внезапной переменой своей судьбы. Собственно, ещё сильнее был шок Россійскаго Правительства – когда оно узнает о нежданном территориальном прибавлении! Однако – так был основан Николаевский пост; с 1856 года – город Николаевск; с 1926-го – Николаевск-на-Амуре
Тонкость заключалась в том, что по Нерчинскому договору ещё середины XVII века эта территория считалась китайской! Таким образом, капитанское самоуправство вполне могло иметь серьёзные последствия – но Цинской империи, измученной недавно вчистую проигранной Первой опиумной войной и собственной внутренней смутой, в тот момент было совсем не до каких-то Северных территорий.
Между тем, неугомонный Невельской начал примеряться к чужим водам ещё раньше – и в 1849-м открыл, что Сахалин – это остров (раньше его считали полуостровом), после чего впервые оказался в устье Амура. Уже тогда в Петербурге взволновались – не то там считали обязательным следовать старинному договору, не то – всерьёз опасались войны с Китаем. Однако, у капитан-лейтенанта имелось два серьёзных козыря. Во-первых, до этого он много лет состоял вахтенным офицером при Великом князе Константине Николаевиче – и, фактически, был ближайшим наставником царского сына… небесполезное знакомство, верно?
Великий князь Константин Николаевич
Николай Муравьев
Во-вторых – в том же году генерал-губернатором Восточной Сибири был назначен Николай Муравьёв. (Ранее этот решительный человек поучаствует (правда, на небольших должностях) в целом ряде войн – а, став Тульским губернатором, умудрится подать императору Николаю бумагу насчёт освобождения крестьян – так что можно сказать, будущий граф Амурский угодит в своеобразную ссылку). Однако, задора не утратит – и тут же начнёт строить планы умножения земель российских… (Забегая вперёд, сообщим – именно Муравьёв заключит в 1858-м известный Айгунский трактат – и тем самым узаконит плоды фактической аннексии, начатой Невельским. В дальнейшем граф будет строить планы присоединения Монголии и Кореи) Одним словом, у капитана был сильный союзник!
Надо сказать, политики продолжали осторожничать – потому экспедиции Невельского предпишут: «…основать зимовье в какой-либо местности на юго-восточном берегу Охотского моря, но отнюдь не в Амурском лимане, а тем более не на реке Амуре». Ага, как же, непосредственным начальником капитана был Муравьёв – и вышло то, что вышло!
P.S. Всё те же чиновники придут в негодование – и постановят, было, разжаловать Невельского в матросы. Николай I выслушает Муравьёва – и назовёт самоуправство капитана «молодецким, благородным и патриотическим» – а на докладе правительственной комиссии начертает: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен!» Признаем – по прошествии времени резолюция императора кажется чересчур оптимистичной. Впрочем, это – совсем другая история.
