Советская машина времени

Если перенести советского инженера на машине времени из брежневского 1978 года в современную Россию, тот решит, что мы уже построили коммунизм. Я могу утверждать это столь уверенно, так как подобные эксперименты уже проводили в позднем СССР.

В роли машин времени тогда выступали обычные самолёты, которые перемещали некоторых советских граждан в развитые капстраны, давая им тем самым возможность сравнить.

Цитирую, например, из дневника Анатолия Черняева, работавшего тогда в международном отделе ЦК КПСС:

20 ноября 1979 года. С 5 по 12 ноября был в Западной Германии. Главное ощущение, которое гнетет до сих пор: отстали мы, невероятно отстали от капитализма. И уже ничто (в Америке хоть «негров линчуют») уже не оправдывает этого нашего отставания, и ни в чём нельзя увидеть наших экономических и социальных преимуществ. Ведь Германия тоже была стерта с лица земли. А у них зарплата 2500-3500 марок (это даже по курсу больше 1000 рублей), у них отпуск у рабочего – шесть недель, у них «железные батальоны пролетариата» утром садятся в собственные машины, едут на работу, а вечером — домой: на каждых трёх немцев – машина.

У них дороги такие, что если чашку, наполненную до краев, поставить на сиденье, то на скорости в 160 км не прольется ни капли. У них нет разделения: центр – провинция, так же как нет «проселков» и второстепенных дорог, нет и разницы между деревней и городом ни в смысле благосостояния, ни в смысле комфорта. Безумно обидно и пока непонятно.

Вот обычный американский супермаркет из 1971 года:

Сейчас для нас — это обычный российский магазин, навроде «Ленты» или там большого «Магнита». Но это — 1971 год, то есть 50 с лишним лет назад в США было так, как у нас сейчас. А как было в прекрасном СССР, который мы потеряли?

Так всё-таки…. лук будет или нет?

Это советский магазин из фильма 1984 года «Блондинка за углом». И поверьте — это очень отлакированный магазин, в реальности было куда хуже. В СССР продавцы действительно были высшей кастой. Ностальгирующих отсылаю к серии рассказов «Мои универсамы» Святослава Логинова, где он рассказывает, как работал в ленинградском универсаме на проспекте Луначарского. Если коротко: фильм «Блондинка за углом» изрядно приукрашивает действительность СССР.

Получается забавный контраст.

Неокоммунисты относятся к сфере услуг со страшным презрением, у них слова «торгаш», «маникюрщица» и «таксист» идут как ругательства, причём под словом «торгаш» они в зависимости от контекста могут подразумевать как предпринимателя с павильоном «фрукты-овощи», так и продавщицу, которая в этом павильоне работает.

Несмотря на это, в советские времена рядовой продавец имел неизмеримо более высокий статус, чем сейчас, не обладая при этом даже малой толикой профессионализма нынешних продавцов.

Сейчас мы можем ожидать, что продавец отлично знает весь ассортимент своего магазина, состоящий иногда из нескольких тысяч позиций, может дать покупателю хороший совет и умеет поддерживать непринуждённый «малый разговор», создавая тем самым атмосферу комфорта для посетителей. Иногда наши ожидания не оправдываются, но всё же средний капиталистический продавец весьма хорош, тогда как в СССР средний продавец был настолько плох, что в 1990-х при приёме на работу в магазины даже делали специальное ограничение: «без опыта в советской торговле» (потому что хам и будет воровать).

На первый взгляд, это парадокс. Коммунисты презирают продавцов, однако при развитом социализме именно продавцы имеют несуразно много денег, власти и влияния по сравнению с инженерами, например. Капиталисты же продавцов уважают и любят, однако продавец в капиталистическом мире — обычный сотрудник с обычной зарплатой, который должен усердно и ответственно работать, и у которого нет советских бонусов типа связей с важными людьми или возможности воровать.

Разгадку следует искать в фундаментальной разнице между капитализмом и социализмом.

При капитализме всё основано на полезном для общества труде. Тот, кто производит полезные товары или услуги — получает деньги от покупателей и живёт хорошо. Например, при капитализме хорошо живёт инженер, который производит наборы деталей для сборки радиоприёмников — при условии, разумеется, что это достаточно хорошие наборы, чтобы покупатели голосовали за них деньгами.

При социализме всё основано на перераспределении чужого труда и чужих денег. Тот, кто «по справедливости» распределяет сделанное другими, живёт хорошо. Например, при социализме хорошо живёт продавщица, которая контролирует поток дефицитных товаров, продавая их с чёрного хода тем, кто готов за особый доступ к таким товарам платить.

Как видите, реальная жизнь не подчинялась кумачовым лозунгам, согласно которым в СССР выше всего ценили труд. Оно и понятно: если защитить человека труда, как это сделано при капитализме, образуется неравенство — тот, кто работает хорошо, естественным образом становится богаче того, кто работает мало или плохо. Борьба с этим естественным неравенством, то есть «ненависть к эксплуататорам», как говорил дедушка Ленин, и является основой всякого коммунизма.

При этом, как доказывает история, борьба социалистов с неравенством безнадёжна: если капитализм можно назвать неравным распределением излишков, то социализм советского типа — это неравное распределение нужды. При капитализме завидуют спортивным машинам и частным самолётам, а при социализме завидуют модным джинсам и импортным сигаретам.

Итак, СССР был не страной труда, а страной продавцов, то есть страной распределителей благ. Несколько расходится с традиционными мифами, однако это нормально — у нас вообще страшная путаница с терминами.

Вместо завершения поста укажу ещё на пару малообсуждаемых фактов.

Во-первых, социал-дарвинизм и социализм — однокоренные слова. Именно при социализме из-за его бедности и зарегулированности часто создаются условия, когда слабейшие члены общества обнаруживают себя на грани или за гранью выживаемости.

Во-вторых, социальные программы, напротив, к социализму никакого отношения не имеют. Выплата пенсий, раздача пособий и бесплатная медицина — это естественное следствие богатства общества. Феодализм, монархия, социализм, капитализм, рабовладельческий строй… если общество богато и стабильно, то бедные получают помощь из казны. Кто её при этом раздаёт — король, генсек или президент — значения не имеет.

Сильная экономика — высокие пенсии и качественная медицина. Слабая экономика — пенсии на грани выживания и бесплатная медицина уровня «градусник и зелёнка». При этом капиталистические страны значительно богаче социалистических, поэтому в капстранах социалки оказывалось больше. Опять-таки, мы могли наблюдать это воочию на протяжении всей истории СССР, когда капиталистические рабочие, приезжая к нам полюбоваться на коммунистический рай, с ужасом смотрели на плачевное положение советского пролетариата.

Ну а поскольку СССР был страной продавцов — вот они Родину-то и продали.