Советское сельское хозяйство

Советское сельское хозяйство могло бы стабильно давать прекрасные урожаи, завалив страну хлебом, досыта накормив всю скотину и создав мощный приток валюты от экспорта зерна в капстраны. Всего-то надо было — расставить по нужным местам крепких профессионалов и замотивировать их на ответственную работу.

Но это «всего-то» для СССР как раз и было фантастикой. Крепких профессионалов выбили после 1917 года физическими методами. С мотивацией в советских колхозах тоже не задалось. Опытным путём выяснилось, что колхозники не хотят выкладываться за трудодни, и что им глубоко безразличен урожай, который, как они знают, партия в любом случае у них отберёт.

Юрий Горбачёв делится воспоминаниями о советском и постсоветском сельском хозяйстве. Цитирую:

Урожайность в СССР была низкой. Нечерноземье – 8-10 центнеров зерновых. Кубань – за 40 центнеров давали путевки в ГДР. На 5000 Га работали 1500 работников на Кубани.

В капиталистическое время я проработал 4 года диспетчером ГЛОНАСС, задача была мониторить работу авто, тракторов, комбайнов. Так урожаи 70 центнеров с гектара – уже мало, идут разборки, давай 100. На 9000 Га работает 150 работников, из них 45 в охране.

Раньше – студенты, школьники, солдаты, заводчане, сотрудники НИИ — все шли в поле и не могли всё собрать. Сегодня – после сбора урожая перепашут, закультивируют, удобрят пару раз и даже посеют озимые, и подкормят их на зиму — всё те же 150 работников. И никакой ручной работы в поле.

Нечерноземье оставлено на консервацию, так как Черноземье даёт в 2,5-3 раза больше продовольствия, чем Россия может потребить. И кто-то плачет по старым добрым временам?

Сегодня не дают нарушить технологию. Нарушил – сразу потери урожая, директора к ответу и по всей цепочке. Над агрономами есть агрономы в центре. Спутник всё видит, где сколько дали удобрений – за воровство удобрений, как за колоски при Сталине, увольнение сразу. Удобрения из мешков в агрегаты высыпают под камерами охраны, чтобы был виден номер мешка.

Я почти год работал на току, там у охранника 17 камер, у заведующей тока тоже, за взвешиванием авто следит элеватор за 40 км. Если раньше с тока можно было украсть грузовик зерна, то сегодня только пакетик до 5 кг, с проблемами. Вот и отличие, тогда и сегодня.

Добавлю от себя, что дело, конечно же, не в спутниках и не в видеонаблюдении. До революции видеонаблюдения не было, а в небе летали только ангелы, однако с урожайностью всё было весьма прилично. Дело в капиталистической меритократии: на ответственные должности продвигаются те, кто лучше справляется с реальными задачами.

Дмитрий Дегтярёв рассказывает, как отлынивал от принудительного сбора картошки:

В школе с 7 по 10 класс гоняли нас весь сентябрь на уборку картофеля. В колхоз «Путь к разрухе». Вручную. Тракторная копалка «маципура» (по фамилии белоруса-изобретателя) ходит по рядкам, и мы за ней идём с вёдрами. Таскаем собранный картофель в тракторную телегу на краю поля.

В общем, лошадиный труд. И в дождь, и в снег. Без выходных и горячего питания. Подгоняемые весёлыми матерками нетрезвого колхозного бригадира-овощевода. А в ноябре привезли в школу расчёт – и получил я за свой лошадиный месячный труд всего 36 рублишек (советско-деревянных).

Было это в 8-м классе. А в 9-м я уже не поехал. Ни дня! Как меня «прорабатывали»! И на педсовете, и на бюро школы, и на комсомольском собрании класса, стыдили и чем только не грозили. Родителей вызывали, но они сказали, что я уже взрослый и потому могу отвечать сам за свои поступки. Разумеется, в 10-м классе та же история. Будете платить – поеду.

Школу закончил очень хорошо, но в характеристике написали, дескать не проявлял общественной активности. А в техникуме этой характеристикой подтёрлись. Это был хороший урок: я с «младых ногтей» понял – где социализм, там нищета!

Добавлю от себя, что 36 рублей за вахту в тяжёлых условиях — это копейки, даже по скромным советским меркам. Однако всё же жаловаться автору комментария грех, так как многие другие школьники не получали за работу «на картошке» вообще ничего — они работали за отдыхающих колхозников почти бесплатно, «за еду». С другой стороны, обвинить колхозников в эксплуатации школьников тоже нельзя: труд колхозников оплачивался столь скудно и несправедливо, что напрягаться им не было никакого смысла.

Историк Александр Дюков пишет, что производство дефицитной говядины было в СССР глубоко дотационным. Уже в 1970 г. государственные затраты на производство говядины на 80% превышали розничные цены. В 1986 г. разница была уже 200% – чтобы продать населению говядину на 1 рубль 77 копеек, государство тратило 5 рублей 37 копеек.

Причем это официальные советские данные, и речь идёт о ценах на мясо в государственных магазинах, которые были достаточно условны, так как даже в хорошо снабжаемых столицах мяса вечно не хватало, а лучшие части мясной туши до прилавков даже не доходили.

Избавиться от дефицита мяса СССР мог бы по щелчку пальцев — достаточно было бы легализовать частные фермы, вот как сейчас. Собственно, в нацреспубликах примерно так и сделали: если русским в советские времена держать сколько-нибудь прибыльное хозяйство запрещали категорически, то в условных Грузии или Эстонии, даже в Украинской ССР, на «нетрудовые доходы» сельчан смотрели сквозь пальцы.

Но ведь тогда не получится воровать госдотации — 5 рублей 37 копеек с каждого килограмма костей на прилавке. Поэтому нет, разрешить частные фермы нельзя.