Трамп признал под присягой, что он солгал 30 раз
«Трамп подал в суд на меня, а затем ему пришлось 30 раз признать под присягой, что он лгал на протяжении многих лет по широкому кругу вопросов».
Дональд Трамп закрылся на прошлой неделе, погрузившись в схватку с Джеймсом Коми, который был директором ФБР, пока президент не уволил его. Утром он отметил показания Коми в Сенате, назвав их в твиттере «полным оправданием». Во второй половине дня Трамп заявил, что Коми — лжец.
Когда репортёр спросил Трампа, может ли он озвучить свою версию событий «под присягой» вместе со спецпредставителем Министерства юстиции по российскому делу Робертом Мюллером, президент ответил: «100 процентов». И уточнил: «Я был бы рад рассказать ему то же, что только что сообщил вам».
Ну, это интересно.
Десять лет назад мои адвокаты допрашивали Трампа под присягой во время рассмотрения иска о клевете, который он подал против меня после выхода в свет биографии «Нация Трампа» (TrumpNation) (Трамп проиграл дело в 2011 году). Будущему президенту пришлось 30 раз признать во время допроса, что на протяжении многих лет он лгал по различным вопросам: по поводу его доли в проекте строительства недвижимости в Манхэттене, стоимости членства в одном из его гольф-клубов, размера компании Trump Organization, его богатства, количества его выступлений, количества проданных вилл, долгах, а также по поводу того брал ли он деньги у своей семьи, чтобы предотвратить личное банкротство.
Трамп также лгал по поводу своих деловых отношений с представителями организованной преступности.
Когда мои адвокаты спрашивали его, планирует ли он разорвать своё партнёрство с девелопером по имени Феликс Сатер из-за криминальных связей последнего, Трамп ответил, что пока не принял решения.
«Имели ли вы ранее связи с людьми, о которых вам заведомо было известно, что они являются членами организованных преступных группировок?»- спрашивал один из моих адвокатов.
«Нет, не имел» — ответил Трамп.
Однако это было не так. Трамп, несмотря на свои показания, заведомо знал о криминальных связях своих партнёров.
Когда Трамп пришёл на рынок казино Атлантик-Сити в конце 1970-х годов, два его партнёра были людьми, о которых он заранее знал, что они имели связи в кругах организованной преступности: Кеннет Шапиро, который кошельком филадельфийской мафии, и Даниэль Салливан, который был партнёром и переговорщиком преступников.
В 1982 году Трамп изначально заявил государственным регуляторам казино в Атлантик-Сити, что его партнёры — уважаемые люди. Но когда Трамп позже болтал со мной на борту своего самолёта о своей беспокойной карьере в азартных играх — почти через 25 лет после начала бизнеса в Атлантик-Сити, его воспоминания о Шапиро и Салливане снова изменились.
«Они были жесткими парнями», — рассказал мне он. «На самом деле, говорят, что Дэн Салливан был парнем, который убил Джимми Хоффа». Салливан «вероятно, не был честным парнем», добавил будущий президент, а Шапиро «походил на человека мафии».
Склонность Трампа к лжи также была хорошо заметна на протяжении всей кампании 2016 года. Он заявлял, что он выступал против войны в Ираке, хотя этого не делал; он лгал о своей позиции в отношении изменения климата и государственного долга; он лгал о различных оскорблениях, которым подвергал женщин; он лгал о своих сторонниках; лгал о том, сколько денег ему давал отец на протяжении многих лет, и так далее, и тому подобное.
Вольное обращение с фактами также свойственно команде Трампа в Белом доме. Келлианн Конвей, Шон Спайсер, Стивен Миллер, Мик Малвани, Рейнс Прейбус и, конечно же, Майкл Флинн — все были пойманы на различной болтовне или же откровенной лжи в ходе выполнения своих гражданских обязанностей.
У личного адвоката Трампа, Марка Касовица, тоже были проблемы с фактами. (Касовиц представлял Трампа, когда президент подал в суд на меня в 2006 году.) В пресс-релизе на прошлой неделе, усеянном орфографическими ошибками и ошибкой в названии должности Трампа («Predisent»), Касовиц обвинял Коми в попытке подорвать влияние Белого дома, допустив утечку информации о его разговорах с президентом.
Касовиц также заявлял, что Коми солгал, когда дал показания, что делился информацией о своих разговорах с президентом только после того, как Трамп написал в твиттере, будто у него имеются записи тех же разговоров. Касовиц утверждал, что газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью о разговорах Коми и Трампа перед твитом последнего. Однако Касовиц ошибался. Первая статья Times о разговорах появилась 16 мая, через четыре дня после того, как Трамп написал в твиттер.
James Comey better hope that there are no «tapes» of our conversations before he starts leaking to the press!
— Donald J. Trump (@realDonaldTrump) May 12, 2017
«Джеймсу Коми лучше надеяться, что нет никаких «записей» наших разговоров, прежде чем он начнет сливать информацию в прессу!»
А что же насчёт записей? Трамп снова возобновил спекуляции о скрытых записях разговоров в Белом доме в пятницу, заявив в Розовом саду, что он расскажет миру о том, существуют ли они на самом деле, в «самом ближайшем будущем».
Как я уже отмечал в прошлом месяце, я не думаю, что какие-либо записи существуют. На протяжении многих лет Трамп рассказывал мне и другим репортёрам о том, что у него в офисе Трамп-Тауэр была система, с помощью которой он обычно записывал беседы с журналистами. Но когда он свидетельствовал под присягой во время рассмотрения иска против меня, то признал, что «никакого оборудования для записи на магнитофон нет».
Есть ещё один странный аспект всех многочисленных разговоров Трампа с Коми: президент, по-видимому, никогда не спрашивал о сути расследования ФБР по России. Это побудило бывшего сотрудника правоохранительных органов и других лиц говорить о тревожном пренебрежении к национальной безопасности со стороны президента (что на самом деле имеет место). Многие отметили, что это свидетельствует о том, что Трамп, возможно, уже много знал о российском деле — и поэтому у него не было много вопросов Коми.
«Невинные задают множество вопросов о том, что известно детективам, или почему полицейские считают насчёт X или Y, или произошло ли событие Z с жертвой», — отметил бывший полицейский репортёр и создатель «The Wire» Дэвид Саймон в Twitter. «Виновные не спрашивают. Они знают».
Спикер Палаты представителей Пол Райан сказал, что Трамп имеет право спрашивать с Коми, потому что «для президента это ново», и он «учится походу». Но позиционирование столицы страны как сложного места для неосторожных новичков не катит для президента, которому скоро исполнится 71. Фактически, Трамп вообще не новичок в этом вопросе — он на протяжении десятилетий занимался прямым лоббированием, работой с силовиками и сотрудниками правоохранительных органов.
Трамп — это человек, в конце концов, который придумал термин «правдивая гипербола» как эвфемизм того, что написано в его научно-фантастической книге 1987 года «Искусство сделки». Тридцать лет спустя он все ещё придерживается своих старых трюков.
Разница теперь, конечно, в том, что Трамп теперь — президент. И в деле Джеймса Коми он столкнулся с опытным, хитрым должностным лицом из правоохранительных органов, который открыл пути для расследования Роберта Мюллера и законности в Белом доме.
«Я могу точно сказать, что президент не лжец», — заявила в пятницу Сара Хакаби Сандерс, пресс-секретарь Белого дома, в ответ на вопрос, кто из них — Трамп или Коми — лжёт.
Но теперь, когда сам президент провозгласил более широкое расследование по России и Департамент юстиции в Овальном кабинете, нам не нужно верить Сандерс на слово, чтобы проверить — Мюллер собирается помочь найти ответ на этот вопрос.
Эта колонка не обязательно отражает мнение редакции Bloomberg и владельцев.
Оригинал: Bloomberg Автор: Тимоти Л. О’Брайен
