Уроки литературы: Набоков и Якобсон
Наткнулся на интересный эпизод из жизни одного из крупнейших филологов XX века Романа Якобсона. Все знают вот этот литературный анекдот в переложении Довлатова (известного свистуна, кстати):
Якобсон был веселым человеком. Однако не слишком добрым. Об этом говорит история с Набоковым. Набоков добивался профессорского места в Гарварде. Все члены ученого совета были — за. Один Якобсон был — против. Но он был председателем совета. Его слово было решающим.
Наконец, коллеги сказали: — Мы должны пригласить Набокова. Ведь он большой писатель — Ну и что, — удивился Якобсон. — Слон тоже большое животное. Мы же не предлагаем ему возглавить кафедру зоологии.
Но это апокриф, городская легенда.
Тем не менее, Якобсон действительно не любил Набокова. И причина нелюбви несколько сатирична.
Якобсон происходил из богатой еврейской семьи, был набожным иудеем. С восторгом принял революцию, дружил с Маяковским, сотрудничал в РОСТА. Но к 1920 году понял, к чему всё клонится — и сбежал в Прагу, где попал под влияние евразийцев и даже крестился в православие. И как всякий неофит — был достаточно радикален в своей новой вере.
Этот радикализм нашёл неожиданный выход – Роман Якобсон возненавидел Владимира Набокова. В Набокове его раздражало буквально всё: юдофилия, европоцентризм и англомания, а главное — Якобсон видел в творчестве Набокова вероотступничество, что для неофита совершенно непростительно.
Якобсону казалось, что Набоков с его даром должен стать вторым Достоевским, нести через творчество идеи христианства, а не заниматься литературным самолюбованием.
В итоге получилось кривое зеркало эмиграции: карикатурный еврей Якобсон (Роман Осипович был внешне некрасив, мал ростом и сильно косил левым глазом), некогда работавший в органе большевистской пропаганды, обвинял русского аристократа Набокова в недостаточной, по его мнению, русскости.
