Запад как цивилизация заканчивается
«Западный момент» истории человечества завершается. На наших глазах возникает мир великих держав, которым предстоит определить новый баланс сил, подобный тому, что существовал в Европе до 1914 года.
При этом у государств, которым придется находить способы сосуществования, нет общего языка, традиций или видения мира… Все это придется изобретать заново. Сегодня, как никогда, мир нуждается в талантливых дипломатах, чья неблагодарная, малозаметная но незаменимая работа призвана восстановить мир и сделать его долгосрочным.
Это сказал Жерар Аро, бывший посол Франции в США и бывший постпред Франции в ООН.
Ultima Ratio Regum – «последний довод королей» – эти слова были отлиты на пушках армии Людовика XIV по повелению кардинала Ришелье, и с тех пор служат напоминанием о том, что силовое решение должно оставаться самым крайним средством, допустимым лишь тогда, когда были опробованы и исчерпаны все прочие. Сам Людовик об этом часто забывал, но данный девиз должен фигурировать на самом видном месте в каждом учебнике по международным отношениям.
Цель любой внешней политики должна заключаться в том, чтобы – насколько это возможно — избежать применения оружия. Мы всегда должны держать военный план на столе, иногда демонстративно, но делать все возможное, чтобы избежать необходимости прибегать к нему. И это не значит быть «мюнхенцем»! Напротив, это значит быть готовым к худшему — войне, как бы вы ее ни называли, — зная при этом, что это всегда чудовищное решение из-за потерь и убытков, из-за травм, которые она оставит, из-за непредвиденных рисков. Необходимая война — только война оборонительная.
Хорошая политика реализма — это политика мира. Об этом нам напоминают неудачи Америки в Ираке и Афганистане и увязание Франции в Сахеле. В этой ситуации нам как никогда нужны дипломаты — не только для заключения международных конвенций, полных благих намерений, но редко выполняемых; не только для управления громоздкой европейской машиной, но и для ведения переговоров.
Да, для переговоров с собеседниками, которые не разделяют ни наших интересов, ни наших ценностей; для переговоров, которые не преследуют высоких целей и не следуют абстрактным принципам, а которые достигают частичных, временных и неидеальных компромиссов.
Не потому, что нужно отказаться от морали, а в первую очередь потому, что навязывать ценности странам, которым они чужды, чаще всего невозможно, поскольку история, география и культура определяют узкие границы того, что то или иное общество считает приемлемым или нет. Ирак и Афганистан были тому примером…
Во-вторых — потому, что баланс сил ограничивает наше влияние на внутреннее развитие крупных держав. И наконец — потому, что любое правительство должно учитывать широкий спектр интересов своей страны.
Мы должны обратиться к дипломатам — но не для того, чтобы спасти мир, а для того, чтобы не допустить его погружения в насилие, которое, согласно Гоббсу, является естественным состоянием человека. Мы должны понять, что на пути к достижению этой скромной цели дипломат столкнется с выражением страха, интересов и чести, и ему придется учитывать их, а не пытаться отбросить как ненужные (что привело бы к провалу).
Наконец, мы должны признать, что цель дипломатии – не стремление к абсолютному благу, а готовность принять меньшее зло. Глядя на то, что произошло в Ираке после американского вторжения в 2003 году и в Сирии после начала гражданской войны в 2011 году, разве не очевидно, что есть вещи и похуже диктатуры? Мы, западные люди, инстинктивно отвергаем эту мысль, и все же… Да, внешняя политика иногда означает принятие крайне неприятного, чтобы избежать невыносимого.
Эти доводы остаются без внимания, потому что они очень далеки от установок нашего времени. Постоянный поток кадров о происходящем в диктатурах и те страсти, которые эти кадры вызывают в социальных сетях, заставляют требовать немедленной реакции. Любое промедление расценивается как трусость и попустительство. Эмоции заменяют рациональные доводы.
Но именно благодаря сдержанности, эмпатии, бесстрастному анализу расстановки сил, знанию истории и пониманию того, каков груз, возложенный историей на те или иные государства, дипломат находит в себе силы бороться со страстями или предрассудками, чтобы попытаться внести минимум рациональности в управление международными отношениями. Борьба здесь идет не между добром и злом, а между национальными интересами, которые необходимо как-то примирить.
Это неблагодарная задача. Человеческое безумство в любой момент может возобладать в погоне за миражом, развеять который может только оружие… Когда бушуют страсти, дипломату остается только ждать, когда придет его время, когда его неизбежно призовут исправлять ошибки, допущенные другими.
Однако, подобно Сизифу, дипломат всех времен и народов обречен неустанно пытаться избежать худшего, того худшего, что люди носят в себе и лелеют, особенно когда им удается замаскировать его под мораль и закон.
Давайте никогда не забывать о том, что, за исключением редких случаев, истинная мораль — это мир.
