Нелепое воинство на задней тяге
— Это невероятно! – воскликнул римский ученый муж, и наладился было упасть в обморок. К счастью его поддержали под локотки суровые легионеры, привычные и не к таким казусам. – Такого не может существовать в природе!
Оказалось, что может. Перед римским геометром лежала добыча легионеров с лимеса, отделявшего Империю от зачумленных земель – самый обыкновенный умбр, из заднего естественного отверстия коего изливался поток синеватого огня, почти невидимого глазу.
— Я так полагаю, — сказал многоученый римлянин, наблюдая за этим удивительным явлением, — при такой температуре плазмы и столь чудовищном давлении, у варвара в podex’е сейчас начнут синтезироваться трансурановые элементы…
— Тра-нс-ура-но-вы-е, — кивнул центурион преторианцев, черкнув по навощеной табличке стилосом. – Еще что-нибудь?
— Накормите его активированным углем, — поразмыслив, сказал испытатель. – Полагаю, в таком случае умбр станет исторгать из того места, о коем вслух при невинных девицах не говорят, алмазы чистейшей воды. Они тоже образуются в подобных условиях. Углерод этому способствует.
Подопытный был выловлен на границах Рима, когда три дня назад там поднялись густые столбы желто-синего дыма, а в небесные выси уходили бесчисленные метеоры – нелепое воинство умбрийского торговца бобовыми сладостями Порселанукса скопом отправлялось изучать неизведанные миры на естественной задней тяге. Ударная волна накрыла Рим спустя примерно три часа – в раскаленном воздухе запахло свиным навозом, хлевом и изгаженными умбрийскими портками.
Так что же случилось, о граждане? Чем было вызвано столь невероятное буйство по ту сторону лимеса? По большому счету ничего особенного не произошло – просто Божественный Август изволил прокатиться на тяжелой колеснице по новому мосту, соединяющему земли Империи и провинцию Таврика. Мост как мост – да, очень протяженный, да, переброшенный через самое настоящее море. Но в конце концов, в Риме строили и не такие сооружения! И будут строить в будущем…
Всем известно, что тот отросток, который заменяет умбрийским варварам голову, устроен весьма загадочно. Три минувших года из-за лимеса доносились истошные вопли о том, что никто и никогда – даже возлюбленные умбрами парфяне! – таких мостов не строили, что возвести его принципиально невозможно, что все изображения моста нарисованы римскими живописцами по приказу Цезаря. Когда же стройка начала принимать вещественные формы, тон сменился – мост кривой, косой, весь покрытый трещинами (абсолютно весь!), строят его дендрофекальным методом, и рухнет он еще до завершения строительства!
Ну а когда Цезарь Август взошел на колесницу, взял в руки поводья и отправился на прогулку по мосту, грянуло так, что знаменитые извержения вулканов Санторини и Везувия покажутся детскими хлопушками… И всё почему? Да потому, что умбры попросту столкнулись с реальностью, а не миром своих убогих фантазий.
Надо заметить, что ровно в те же часы, когда Божественный Август наслаждался открывающимися с моста видами на Эвксинский понт и холмы Таврики, по привычке хлопнувший с утреца прокисшей бражки вождь Порселанукс самым торжественным образом открыл хижину шамана в безвестном умбрийском селе. Оказывается, лекарское искусство в Умбриии теперь выглядит так: шаман должен постучать в бубен, звук услышат более могущественные жрецы в самом городе Куявисе, и постучат в ответ. Шаман истолкует эти звуки и решит, как исцелять недужного – дать ему засушенную змеиную голову или экстракт из яичников летучей мыши…
Всё верно – одним самый длинный мост на пространстве от Галлии до Колхиды, другим хижина шамана. Впрочем, умбры сами сделали свой выбор. Их не жалко.
…- Продолжим эксперименты, но привяжите его покрепче, — приказал легионерам геометр, задумчиво поглядывая на дикаря, из задней части которого уже начали сыпаться крошечные алмазы. – Иначе унесет в небесную сферу, вылавливай его потом с орбиты Сатурна… И снова покажите ему изображения Цезаря на колеснице – увеличим давление и температуру!
