О Дмитрии Менделееве – воздухоплавателе
19-го (по нов. ст.) августа 1887 года в России ждали солнечное затмение… Если когда-то это явление приводило в ужас целые города и даже армии (по правде говоря, и впрямь чувствуешь себя неуютно – очевидцы согласятся!) …так вот – на сей раз просвещённая публика встречала феномен в полной готовности. Причём до такой степени, что в Твери надумают запустить в темноту воздушный шар – а дабы мероприятие возымело научную пользу, пригласят Дмитрия нашего Ивановича Менделеева. (К тому времени он уже был настоящей звездой – и периодическую таблицу, вовремя проснувшись, успел записать – и, самое главное, защитил свою знаменитую докторскую «Рассуждение о соединении спирта с водою»).
Учёный охотно согласится – поскольку интересовался воздухоплаванием в принципе, и даже в своё время успел прокатиться на аэростате Жиффара в Париже (правда, тот был привязан канатом). Итак – шар под названием «Русский» повезут к Менделееву, в Клин; пилотом был поручик Александр Кованько. (Весьма примечательная личность: в будущем – генерал, и первый начальник Офицерской Воздухоплавательной школы). Впрочем, как раз этот день оказался, что называется, «не его»…
Надо сказать – мероприятие вызвала огромный интерес!.. Столичная публика штурмом брала поезда (впрочем, многие прибыли по старинке – на экипажах); собралось немало знаменитостей – сам Репин делал наброски; а Гиляровский оставит красочные воспоминания: «Ждали Менделеева. В 6 часов 25 минут раздались аплодисменты, и из толпы к шару вышел высокого роста, немного сутулый, с лежащими по плечам волосами с проседью и длинной бородой человек. Это был профессор».
Аплодисменты аплодисментами – но шар, будь он неладен, «…слегка покачивался в воздухе, и был не вполне раздут газом»! (Возможно, намо́к – в то утро моросил дождь). Так или иначе, стало ясно, что полетит он с трудом – и в любом случае «не вынесет двоих» – а в корзину уже успели загрузить кучу научного оборудования!.. Как быть?..
Между тем, время затмения приближалось – Кованько наспех объясняет учёному, что делать – и выпрыгивает из корзины… Менделеев поднимается в небо!.. (Позже профессор горделиво напишет: «Править неизвестной лошадью, по мне, труднее, чем аэростатом. Сверх всего этого, я должен признаться, меня соблазняла также мысль быть в первый раз на аэростате именно одному…» – но, как говорят, собираясь в полёт (и ещё не зная, чем дело обернётся) он предусмотрительно напишет завещание: «Хоронить прошу как можно проще»).
Шар исчез в облаках – началось затмение (оно продлится около двух минут); прошёл час, другой… присмиревшая публика забеспокоилась. (Вдобавок, какой-то идиот пришлёт в Клин телеграмму: «Шар видели – Менделеева нет»).
Но всё обошлось!.. Более того – учёный успеет как раз к началу затмения, и благополучно проведёт все запланированные наблюдения: «Прежде всего, нужно сказать, что темноты совсем не было. Были сумерки. Весь вид был свинцово-тяжёлый, гнетущий. Увидев солнце с «короною», я, прежде всего, был поражён им, и обратился к нему».
Полёт продлится три часа – при максимальной высоте почти в четыре тысячи метров… перед спуском 53-летнему профессору придётся лезть на борт корзины и распутывать верёвку газового клапана!.. Он сядет в Калязинском уезде Тверской губернии – за сотню километров от места старта – и будет встречен подозрительными местными мужиками. Впрочем, всё снова пройдет благополучно: «Здесь меня приютили, отправили мои депеши, помогли собрать и спрятать аэростат со всеми его принадлежностями и в путь снарядиться».
P.S. …Позже Менделеев напишет:«Немалую роль в моём решении играло соображение, что о нас, профессорах, и вообще учёных, обыкновенно думают повсюду, что мы говорим, советуем, но практическим делом владеть не умеем, и нам, как щедринским генералам, всегда нужен мужик, а иначе у нас всё из рук валится.. Мне хотелось демонстрировать, что это мнение … несправедливо в отношении к естествоиспытателям». Полёт станет сенсацией – Французская Академия воздухоплавания пришлёт Менделееву специальный диплом с девизом братьев Монгольфье: «Так идут к звездам».
P.P.S. …Между прочим, его несостоявшемуся напарнику Кованько годы спустя другие французы вручат и вовсе Орден Почётного легиона – так их впечатлит стажировка в его воздухоплавательном хозяйстве!.. Впрочем, это – совсем другая история.
