Секреты Старого Китая. Монахи-воины

Вот у Клима Жукова выложена интересная статья про японских монахов воинов, но мне думается, что автор не совсем прав, утверждая:

«…в Японии почти шесть веков существовал феномен, аналогов которому не было во всём мире. Буддийские монахи, приверженцы, казалось бы, самого миролюбивого религиозного учения, на поле боя не уступали самураям. С их помощью свергались императоры…».

Он как минимум не учитывает разделения на монахов практикующих и не практикующих ушу в монастыре Шаолинь, и существование категории усэнов- боевых монахов ( 武僧 wǔ sēng) — в других обителях. И буддийские монахи-воины тоже участвовали в борьбе за императорский трон, помогая взойти на престол нужному императору. Самое известное в истории — помощь Ли Шиминю (李世民 lǐ shìmín, 599 — 649) в 620 году, оказанная монахами (十三棍僧) Шаолиня, после чего по легенде высочайшим указом им разрешили держать монастырское войско и есть мясо…

Тут сперва надо пояснить специфику буддизма в Старом Китае. Начиная со второй половины VII века большая часть монастырей была взята под государственный контроль. Правительство создавало специальные управляющие структуры типа танского совета «Десять великих добродетелей », устанавливало правила и нормы приема в буддийскую общину. Монахи прикреплялись к конкретной обители, что подтверждалось соответствующим документом. Покидать обитель тоже можно было лишь по разрешению. Классический пример: история о путешествии веселой компании монаха Сюаньцзана за сутрами в Индию, но мало кто знает, что по возвращении означенному монаху пришлось специально обращаться к императору за прощением, ибо отправился он в свой Великий Поход без высочайшего разрешения.

При этом монахи, кроме обязательных и регулярных молитв здравствующему правителю, активно приобщались к различной государственной деятельности, такой как сбор налогов или надзор над ирригационными каналами. Как уже говорилось выше, государство контролировало монастыри и благодаря этому получало возможность влиять на формирование внутреннего устава монастырей с монахами — добропорядочными подданными империи. И одним из самых суровых было наказание за измену государству и бунт. С другой стороны, за этим стремлением властей стояли в не последнюю очередь и экономические факторы. Ведь общины и монастыри богатели, становились крупными землевладельцами с большим количеством прикрепленных к земле работников, а популярное бегство в обитель от тяжелого крестьянского труда подрывало экономику. В итоге монастыри также рассматривались властью и как источник налогообложения и обогащения.

Таким образом, выделяя уникальность существования Шаолиньского боевого искусства в Китае, определяют такие факторы малой вероятности повторения этого явления в других монастырях, как их поднадзорность местной и центральной власти. Любая власть воспринимала хранение оружия и практику монастырского ушу как подготовку к мятежу, поддержку народных волнений и т.д,, а так же как не соответствие целям и догматам Учения, внутреннему регламенту и распорядку монастыря, который, напомню, все также утверждался властями. Как, например, регламент о запрете употребления алкоголя и мясной пищи «Сочинение об отказе употребления от вина и мяса », написанный как раз императором У-ди династии Лян , с которым когда-то и встречался Бодхидхарма. Вероятно, что именно покровительство означенного императора в то время и позволило Дамо активно интегрировать в созерцательную практику монахов Шаолиня упражнения цигун и ушу как одного из четырех аспектов жизнедеятельности (когда сидишь, идешь, спишь или ешь).

Но важно не забывать, что из мира в монастырь уходили и бывшие военные, и мастера ушу, и участники разгромленных антиправительственных восстаний, т.е. уже владеющие этим навыками. И они вполне могли для сохранения физической формы или иных целей продолжать свои занятия и после пострига в монахи, как это было в том же Шаолине еще до официального позволения. Кроме того, адаптация религиозной практики для простого народа, как «形尽神不灭», с сочетании с тем, что по китайским традициям почтительный сын должен был оберегать тело, в котором продолжалась жизнь его предков, позволяли более широко и в рамках ситуационной этики трактовать концепцию непричинения зла насилием (даже не говоря уже об однозначном запрете убийства любых живых существ «不杀生» для исповедующих буддизм , ибо по факту монахам не то чтобы убивать — в мыслях не положены подобные деяния, т.к это относится к первому из «Трёх пагубных физических деяний (телом)» и ко второму из «Трех пагубных рассудочных деяний (мыслью)»), формально допуская монахам и верующим не только занятия ушу, но и участие в войнах.

Вот только конкретных данных по существовавшим монастырским школам, оставивших подобный след в истории, как в Шаолине, в других монастырях — очень и очень мало. Однако такие упоминания — есть, хоть и не в таком изобилии, как в Японии. Классика — это участие боевых монахов у генерала Ци Цзигуана против японских пиратов.

Но сохранились и другие упоминания. Например, у монаха 志磐 в «大正新修大藏经» упоминается о том, как в VII в. в северных районах монахи практиковали верховую езду и стрельбу из лука. С другой стороны, встречаются упоминания, когда обители в глухих местах захватывались небольшими бандитскими шайками или повстанцами, и те продолжали в целях конспирации выдавать себя за монахов. Кроме того, в местечковых обителях, где происходило смещение в сторону местных культов, духов плодородия и т.п., могли «квартировать» местные отряды самообороны 疃社 для защиты от тех же бандитов или пиратов, а отдельные упоминания та-кого плана порой выдаются за наличие якобы системной и многолетнее развитие ушу в этих монастырях. Что касается монахов-воинов, тут проблема не в их отсутствии и тп, есть достаточно источников с их упоминанием, например в «Записях о главных победах монахов-воинов» написанных Чжэн Жоцзэном (1503 — 1570), даже приводится классификация крупнейших центров буддийских боевых искусств Китая того времени (XVI столетия). Самыми лучшими и искусными мастерами ушу он называет монахов с Суншаньских гор, из Шаолиня. На втором месте в боевом мастерстве, по его мнению, стоят буддийские монахи из монастырей с горы Фунюшань (Гора лежащего быка, провинция Хэнань). На третьем месте, по Чжэн Жоцзэну, находятся монахи-воины из буддийских монастырей с горы Утайшань (Гора пяти высот, провинция Шаньси). Кроме этого, он упоминает буддийских монахов-воинов и из других регионов Китая, в частности, из монастырей города Ханчжоу (провинция Чжэцзян).

Нет сомнений, что мастера ушу и просто люди с боевым опытом искали себе убежища в монастырях. По самым разным причинам, кто-то бежал от властей, кто-то от себя, кто-то искал Высшей Мудрости и так далее. Проблема скорее о наличии стройной и структурированной системы передачи знаний от поколения к поколению, благодаря чему сохранилась бы до наших времен, как в Шаолине.

Но, однозначно надо отметить — не только в Японии, но и в Китае были монахи воины, которые также участвовали и в окружающем их бардаке. И в Корее — тоже.